воскресенье, 27 октября 2013
Больно, хотя болью это не назовешь... Просто тесно в груди... Любви не существует, это светлое чувство - всего лишь выдумка религии. Есть только нехватка человека, близкого человека, которую никогда не утолить. Периодически кажется, что вот этот человек, вот эта душа, которая заполнит тебя. Но куда заполнять? Там и так тесно, так тесно, от того, что тебя переполняют чувства и эмоции, ты просто готов взорваться!!!!
И вот он взрыв! А что дальше?.. А дальше ничего! Моральное дно. Ты готов ползать на коленях и собирать остатки этих чувств, в тебе не осталось ничего, ты зашиваешь остатки себя и учишься жить с нуля: говорить, ходить, думать.
Говорить всегда тяжело. Трудно сказать первое слово после того, что было. Слова даются с трудом, со скрипом, они приносят нечеловеческую боль, отдаваясь в каждом шве, которые не заживают. Им еще долго кровоточить, ибо раны эти не телесные. Но ты начинаешь говорить слова, иногда даже осмысленные фразы. сначала на расстоянии, через социальные сети, потом можешь и по телефону, потом - при живом общении. Ведь эта тварь придет тебя навестить. Удивленно спросит куда ты пропал, почему не отвечаешь. И ты врешь, врешь ей в глаза, и нет ничего проще... И только ощущение, что так уже когда то было. Дежавю.
И вот ты делаешь первый шаг... Неуверенно встаешь. Встать труднее всего, швы болят, кровоточат. а пока ты лежишь - они молчат. Но ты встаешь, чтобы не сгнить на этом дне. Встаешь, подходишь к зеркалу... и плачешь! На то, что от тебя осталось без слез не взглянешь. Ты выжат как чайный пакетик, до последней капли... и высушен, чтобы потом стать удобрением... Но ты идешь в ванную, залезаешь в горячую воду и КРИЧИШЬ!!! Вода попадает в раны, вымывает от туда весь гной, но это чертовски больно!!! Раны взбухли, тело привыкло и ты смолкаешь. Вода успокаивает... но не надолго.... Вода остывает и ты идешь дальше... Выходишь из дома и начинаешь вспоминать тропинки до магазина, работы, учебы, ее дома. Сначала осторожно, неуверенно ты начинаешь нащупывать новые маршруты, но со временем появляется чувство, что вроде идешь другой дорогой но туда же... Дежавю...
Встречаешь ее, один раз, второй, третий. В голову приходят первые неосторожные мысли, крадутся откуда-то из области инстинктов - прятались все это время... Мыслей все больше... Ты начинаешь думать... осознавать... понимать... ДЕ-ЖА-ВЮ!!!
Больно, хотя болью это не назовешь... Просто тесно в груди... Любви не существует...
И вот он взрыв! А что дальше?.. А дальше ничего! Моральное дно. Ты готов ползать на коленях и собирать остатки этих чувств, в тебе не осталось ничего, ты зашиваешь остатки себя и учишься жить с нуля: говорить, ходить, думать.
Говорить всегда тяжело. Трудно сказать первое слово после того, что было. Слова даются с трудом, со скрипом, они приносят нечеловеческую боль, отдаваясь в каждом шве, которые не заживают. Им еще долго кровоточить, ибо раны эти не телесные. Но ты начинаешь говорить слова, иногда даже осмысленные фразы. сначала на расстоянии, через социальные сети, потом можешь и по телефону, потом - при живом общении. Ведь эта тварь придет тебя навестить. Удивленно спросит куда ты пропал, почему не отвечаешь. И ты врешь, врешь ей в глаза, и нет ничего проще... И только ощущение, что так уже когда то было. Дежавю.
И вот ты делаешь первый шаг... Неуверенно встаешь. Встать труднее всего, швы болят, кровоточат. а пока ты лежишь - они молчат. Но ты встаешь, чтобы не сгнить на этом дне. Встаешь, подходишь к зеркалу... и плачешь! На то, что от тебя осталось без слез не взглянешь. Ты выжат как чайный пакетик, до последней капли... и высушен, чтобы потом стать удобрением... Но ты идешь в ванную, залезаешь в горячую воду и КРИЧИШЬ!!! Вода попадает в раны, вымывает от туда весь гной, но это чертовски больно!!! Раны взбухли, тело привыкло и ты смолкаешь. Вода успокаивает... но не надолго.... Вода остывает и ты идешь дальше... Выходишь из дома и начинаешь вспоминать тропинки до магазина, работы, учебы, ее дома. Сначала осторожно, неуверенно ты начинаешь нащупывать новые маршруты, но со временем появляется чувство, что вроде идешь другой дорогой но туда же... Дежавю...
Встречаешь ее, один раз, второй, третий. В голову приходят первые неосторожные мысли, крадутся откуда-то из области инстинктов - прятались все это время... Мыслей все больше... Ты начинаешь думать... осознавать... понимать... ДЕ-ЖА-ВЮ!!!
Больно, хотя болью это не назовешь... Просто тесно в груди... Любви не существует...
Это странно... Иначе и не назвать. Он знает и предпочитает молчать... Он не хочет понять и определиться... Хотя нет!!! Он давно все понял и определился, просто он не может принять этого! Не хочет принять, потому что это не так... это не правильно... этого не поймут...
пятница, 06 июля 2012
Рин разложил продукты на столе и принялся за их обработку. Готовка всегда помогала ему сосредоточиться, обдумать что-либо или принять важное решение. В этот раз он думал о брате, и задуматься было о чем.
Тщательно промыв листья пекинской капусты, Рин стряхнул с них остатки теплой воды. Они не требовали мелкой нарезки, но для удобства нарезались тонкими полосками. Одна полоса, вторая, третья... В жизни людей они должны чередоваться, но вот Рин никак не мог сойти со своей уже больше года. Всегда казалось, что именно сегодня он поговорит с братом и выложит ему всю правду... Но нет. Закончив с капустой, он перешел на тофу, нарезать его не составляло большого труда, но монотонная работа позволяла хоть немного разрядиться. Нарезанное кубиками тофу складывалось в некое подобие стены или крепости. В такой же цитадели сейчас находился и Рин, хотя ей все больше шли решетки на окнах.
Срезав зонтики и луковицы, он настругал соломкой лук-батун и надрезал шляпки грибов сиитаке. Говядина продавалась уже нарезкой,поэтому ее просто аккуратно разложили по тарелке. Приготовив заранее немного лапши удон и сырых яиц, Рин начал сервировать стол.
С минуты на минуту должен был подъехать Юкио. Это будет их первый семейный ужин за последние полгода. Именно поэтому Рин решил, что сукияки как нельзя лучше подойдут к данному мероприятию. К тому же они отнимали очень много времени, которое можно будет заполнить беседой. Рин все еще надеялся поговорить с братом. Точнее он уже решил, что сделает это именно сегодня.
Тщательно промыв листья пекинской капусты, Рин стряхнул с них остатки теплой воды. Они не требовали мелкой нарезки, но для удобства нарезались тонкими полосками. Одна полоса, вторая, третья... В жизни людей они должны чередоваться, но вот Рин никак не мог сойти со своей уже больше года. Всегда казалось, что именно сегодня он поговорит с братом и выложит ему всю правду... Но нет. Закончив с капустой, он перешел на тофу, нарезать его не составляло большого труда, но монотонная работа позволяла хоть немного разрядиться. Нарезанное кубиками тофу складывалось в некое подобие стены или крепости. В такой же цитадели сейчас находился и Рин, хотя ей все больше шли решетки на окнах.
Срезав зонтики и луковицы, он настругал соломкой лук-батун и надрезал шляпки грибов сиитаке. Говядина продавалась уже нарезкой,поэтому ее просто аккуратно разложили по тарелке. Приготовив заранее немного лапши удон и сырых яиц, Рин начал сервировать стол.
С минуты на минуту должен был подъехать Юкио. Это будет их первый семейный ужин за последние полгода. Именно поэтому Рин решил, что сукияки как нельзя лучше подойдут к данному мероприятию. К тому же они отнимали очень много времени, которое можно будет заполнить беседой. Рин все еще надеялся поговорить с братом. Точнее он уже решил, что сделает это именно сегодня.
вторник, 26 июня 2012
Солнечный луч медленно сполз со стены на пол. Словно уссурийский тигр он крался к постели. Еще немного... Еще чуть-чуть... Скоро наступит полдень, и луч доберется до желанной подушки. Но в этот раз тигр останется без добычи. Рин проснулся еще затемно.
Странно, что он вообще смог уснуть, ведь сегодня вечером возвращается Юкио. Оговоренные пол года стажировки в Ватикане подходили к концу. Встав рано утром, Рин принялся за уборку. Они переехали в эту комнату всего полтора года назад, после очередного повышения Юкио. Она была в несколько раз больше их старой каморки, но и это ее не спасало. Комната напоминала собой антикварную лавку: последнее время брат увлекся изучением древних артефактов. Конечно, не все из них имели хоть какую-то силу, зачастую они несли в себе лишь историческую и художественную ценность. Но само наличие этих "вещиц" в обители "детей Сотоны" вызвало бы удивление у любого.
Рин аккуратно смахнул пыль с "музейных экспонатов" и множества книг, большинство из которых, естественно, были по оккультизму. Юкио не нравилось, когда взбалмошный братец называл его вещи "хламом". После этого Рина каждый раз ожидала небольшая взбучка и двухчасовая лекция о пользе самообучения. Но ему нравилось донимать чересчур серьезного брата.Среди всего этого бедлама вещи Рина занимали невзрачный шкафчик в углу комнаты рядом с гардеробом. В этот шкаф бережно убирались пестрые сувениры и милые безделушки, которые неизменно привозил с собой Юкио из каждой поездки. Вот и сегодня в предчувствии небольшого подарка Рин освободил небольшое пространство на полке.
Закончив с уборкой, он закрыл окно и отправился на рынок за продуктами. Юкио всегда нравилось, как готовил его брат, поэтому Рин решил устроить небольшой праздничный ужин.
Странно, что он вообще смог уснуть, ведь сегодня вечером возвращается Юкио. Оговоренные пол года стажировки в Ватикане подходили к концу. Встав рано утром, Рин принялся за уборку. Они переехали в эту комнату всего полтора года назад, после очередного повышения Юкио. Она была в несколько раз больше их старой каморки, но и это ее не спасало. Комната напоминала собой антикварную лавку: последнее время брат увлекся изучением древних артефактов. Конечно, не все из них имели хоть какую-то силу, зачастую они несли в себе лишь историческую и художественную ценность. Но само наличие этих "вещиц" в обители "детей Сотоны" вызвало бы удивление у любого.
Рин аккуратно смахнул пыль с "музейных экспонатов" и множества книг, большинство из которых, естественно, были по оккультизму. Юкио не нравилось, когда взбалмошный братец называл его вещи "хламом". После этого Рина каждый раз ожидала небольшая взбучка и двухчасовая лекция о пользе самообучения. Но ему нравилось донимать чересчур серьезного брата.Среди всего этого бедлама вещи Рина занимали невзрачный шкафчик в углу комнаты рядом с гардеробом. В этот шкаф бережно убирались пестрые сувениры и милые безделушки, которые неизменно привозил с собой Юкио из каждой поездки. Вот и сегодня в предчувствии небольшого подарка Рин освободил небольшое пространство на полке.
Закончив с уборкой, он закрыл окно и отправился на рынок за продуктами. Юкио всегда нравилось, как готовил его брат, поэтому Рин решил устроить небольшой праздничный ужин.
вторник, 11 октября 2011
Мир не изменит меня, я порабощу его! Боги смерти дразнят близостью смерти! Я - символизирую жизнь в нашем противоборстве... но что же выйдет из этого союза? Ангелы или демоны, черти или чистые души. Что станет со мной, если и этот бой закончится в ничью или в пользу Богов смерти!
Но нет! Я не могу проиграть! Я не смогу пройти путем боли дважды! Воскреснуть дважды не дано! Пусть я и символизирую вечную жизнь. Лезвием в плоть, его плоть.
Убить Бога Смерти! - Ну разве не благородная цель? И я положу всего себя на алтарь этой цели!
Но нет! Я не могу проиграть! Я не смогу пройти путем боли дважды! Воскреснуть дважды не дано! Пусть я и символизирую вечную жизнь. Лезвием в плоть, его плоть.
Убить Бога Смерти! - Ну разве не благородная цель? И я положу всего себя на алтарь этой цели!